Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

Регулировщица, с сержантскими лычками на погонах шинели и с винтовкой за плечом, на вид была из тех, кто себя в обиду не дает: рослая, со строгим лицом и вызовом в глазах - мол, попробуй только, обратись ко мне не так, как положено, сразу отбрею! Но Лопатин обратился к ней как положено и попросил придержать какую-нибудь машину, идущую по шоссе направо, на север, предпочтительно какой-нибудь"виллис" с начальником.

- Чем больше начальство, тем дальше меня довезет! - добавил он, улыбнувшись.

Неизвестно что - эта немудрящая шутка, возраст Лопатина или ленточки орденов и медалей, которые она увидела, пока он, распахнув шинель, доставал удостоверение личности, - но что-то расположило к нему строгого сержанта дорожной службы. Она ответно улыбнулась и сразу стала тем, кем и была: одетой в шинель с погонами девятнадцатилетней девчонкой.

- Есть задержать для вас начальство побольше, товарищ майор. А если вдруг генерал - не боитесь?

- Не боюсь. Я человек штатский.

- Какой же вы штатский, товарищ майор, когда у вас вон сколько наград.

- А это мне за выслугу лет. Неудобно в моем возрасте ходить без ничего. Вот и дали!

Мимо по шоссе проскочило уже несколько грузовиков, но "виллисов" пока не было.

- Может, грузовик остановить, товарищ майор? - спросила регулировщица. - А то время раннее, начальники еще мало ездят. Можно и час прождать.

- Что первое пойдет, то и останавливайте, - сказал Лопатин, разглядывая ее и думая о собственной дочери.

- Что вы на меня так смотрите, товарищ майор? - спросила она не с вызовом, а смущенно, словно провинилась перед ним,

- Сколько вам лет? Девятнадцать?

- Девятнадцать.

- И давно на войне?

- Второй год.

Лопатин вздохнул, продолжая думать о дочери: успеет или не успеет она попасть на фронт?

- Откуда вы?

- Была эвакуированная.