Той осенью на Пресне   ::   Бурлачков Владимир

Подумал: «Значит, пошла в другую сторону! И чего не пошел сразу! И чего ждал!» Она стояла на другой стороне улицы Герцена и смотрела на него. Олег пропустил троллейбус, подошел и спросил: – Тебе куда? К метро? – Нет, я – пешком. – Она смотрела на него так, будто опасалась чего-то. – Я здесь, на Пресне живу. – А где? – На Заморенова. У «Башмачка». А что? – А я – на Стрельбищенском. – Это где? – Как где? – удивился он. – За Красногвардейским. – А, ближе к Шелепихе. – Переехала сюда откуда-нибудь или всегда здесь жила? – Всегда. – Ну, почти родственники. Хотя бы по пространству. Давай гитару понесу. – Она – легкая. – Тем более. А родственники где? На Ваганьковском? Наших – Залесовых – там тоже полно. Они остановились у перехода на Садовом кольце. Олег повернулся к девушке и спросил: – А знаешь, откуда название «Шелепиха»? – Потому что моему предку Петр Первый велел шлюпки делать. – Да-а? – изумился Олег. – Вот те на! Так вы, из шлюпочных магнатов! Вот, значит, по чьей милости нас сюда из деревни пригнали. Мерси. – А вон там, впереди, где сейчас метро и зоопарк, было имение. – Я знаю, – отвечал Олег. – Пушкин им написал: «…кто вас певал в те дни, как пресненское поле еще забор не ограждал!» – Да, они, наверное, обиделись. А может – и нет. Письма его Полина потом сожгла. – И правильно сделала, – сказал Олег. – Свинский обычай – чужие письма читать. – Не хочешь – не читай. – Правда, я раз заглянул. Ну, тому же Верстовскому… Ведь пошутил с приятелем человек.