Страница:
4 из 53
Чего там только не было! И болгарские дубленки (по записи), и люстры из чешского стекла, и югославская ветчина в банках, и писчая бумага, финская! (Две пачки в одни руки.)
Бумагу Кулиджанову я дал, и тут меня кто-то дернул спросить, как он думает, сможет ли сыграть Инна Гулая Соню Мармеладову? (Актриса Инна Гулая снялась у Кулиджанова в главной роли в фильме «Когда деревья были большими».)
— А тебе зачем? — насторожился он.
Узнав, что я собираюсь снимать «Преступление», Кулиджанов очень огорчился: это его любимый роман, и он всю жизнь мечтал его экранизировать!
А я сказал, что моя любимая повесть «Хаджи Мурат» Толстого, и я тоже всю жизнь мечтал ее экранизировать, но мне сказали, чтобы я это выкинул из головы, потому что «Хаджи Мурата» будет снимать сам Лев Александрович Кулиджанов!
Лева повздыхал, повздыхал и предложил:
— Давай так. Ты отдаешь мне «Преступление и наказание», а я уступаю тебе «Хаджи Мурата».
Кулиджанов фильм «Преступление и наказание» снял. А я…
НЕ ГОРЮЙ, ГЕНАЦВАЛЕ!
Покупал сигареты в ларьке на Покровке. На той стороне улицы затормозил «Мерседес». В окошко выглянул поэт Евгений Евтушенко и крикнул:
— Не горюй, генацвале!
— Посмотрел фильм? — спросил я.
Евтушенко считался выдающимся поэтом, и мнение его мне было не безразлично.
— Пора тебе снять что-нибудь серьезное, — сказал Женя и уехал.
Сообщить ему, что я решил взяться за ум и снять глубокое кино, я не успел.
|< Пред. 2 3 4 5 6 След. >|