Третья молодость   ::   Хмелевская Иоанна

Растениеиз сада Хемингуэя мне даже красть не пришлось. Его я получила в подарок: коллега-венгерка пришла от него в восторг, её переводчица постаралась вырвать «сувенир» с корнем, а заодно кое-что перепало и мне. Растение продержалось у меня два года, потом засохло — не выдержало наших батарей.

Вилла-музей Хемингуэя сделана очень изобретательно. В музей не входят, а осматривают все через окна, обходя дом вокруг, поэтому ничего не портится. Осмотрев музей, я решительно утверждаю: если у меня будут подобные условия для работы, я тоже получу Нобелевскую премию. Увы, подобного чуда мне не дождаться. Нужна заботливая жена.

Под конец пребывания на Кубе у меня отобрали Беатриче: приехал кто-то из нашего Министерства внешней торговли, и у меня выросли крылья. Не приходилось больше держать себя в руках. Парк официальных такси был для меня недоступен — водители ездили только за доллары, а я нашла себе частника, за песо, которых у меня осталось до черта. Мы оба были довольны.

Осмотрела я все и лишь из-за недостатка времени не пересекла остров из конца в конец. Разговаривали мы таинственным языком, он выкрикивал: «Grando, grando!» — а я размышляла: не то что-то большое, не то польское «granda» — буза, безобразие, банда хулиганья. Я склонялась ко второму толкованию, польскому, по той причине, что мы осматривали как раз правительственные здания. Вот тогда-то я увидела старую Гавану и удостоверилась — Беатриче говорила истинную правду.