Третья молодость   ::   Хмелевская Иоанна

Идти за ножом я отказалась — силы покинули меня. Я наслаждалась благостью минуты, когда все собачье племя крутилось возле матери, а не около меня. Моя мать всегда была собачницей. Kapo облаяла её лишь в первую минуту, коротко и неуверенно, после чего полюбила. Все остальные люди были врагами, коих необходимо мгновенно уничтожать. Kapo оскаливала сто двадцать зубов, не меньше, на хребте от лба до хвоста шерсть вставала жёсткой щёткой, и по отношению к себе она не позволяла никаких вольностей. Если Сёгун забирал мячик или незрелое яблоко, она тут же пускала в ход зубы.

Люди боялись проходить через наш двор, никто ни разу не вошёл в калитку, а ведь Kapo и семи месяцев не исполнилось. Одна лишь Симочка пользовалась привилегией. Они играли так, что доводили меня до сердечного приступа: без всякого удержу, большая и маленькая. Я ужасно боялась, как бы с малышкой чего не случилось — Kapo массой своей могла её покалечить, и я бегала за ними, стараясь укротить их неистовые игры. Спали Kapo и Симка в той же комнате, что и я, то есть в спальне детей. Kapo под столом Ежи, а Симка у меня в ногах. Кровать — низкий матрац. Утром Kapo ждала. Стоило мне приоткрыть хоть один глаз, и она, безгранично счастливая, что я наконец проснулась, кидалась опрометью, подавала мне все четыре лапы, лезла в чай, с наскока облизывала меня, после чего обе собаки затевали игру, а я и матрац заменяли им собачью площадку. Богдан спал в комнате Каролины.