Третья молодость   ::   Хмелевская Иоанна

Хиппи попросил их изобразить ему «Суш-ко», и дети тотчас же принялись ритмично шаркать. Две группы: в одной по четыре ребёнка в ряду, в другой парами. Хиппи стоял возле сетки в жуткой тучи пыли, с выражением полнейшего блаженства на физиономии и слушал. Девица стояла рядом — с закрытыми глазами, глубоко равнодушная ко всему происходящему.

Мальчик этот, Сушко, куда-то пропал. Ещё раньше пропал, но об этом боялись говорить. Пожалуй, он исчез накануне. Дети перестали шлёпать ногами в пыли, появилась мать мальчика. Все разошлись, осталась одна девочка. Хиппи со своей подружкой отодвинулись чуть дальше в тень, так что их почти не было видно.

Мать Сушко, по всей вероятности, помешанная, говорила с девочкой, показывая на развалины. Она явно знала о чем-то тщательно скрываемом, связанном с исчезновением мальчика, и была испугана, говорила шёпотом. Неожиданно она ушла, а девочка осталась возле сетки.

Все понимают: теперь девочка осведомлена о чем-то очень важном, чего не знает никто, но не отдаёт себе отчёта в важности полученных ею сведений. Она стояла у барака, погруженного в глубокую тень.

Мы хотели к ней подойти, спросить, о чем ей сообщила мать мальчика, только так удалось бы узнать и про мальчика, и про развалины, и про все ужасное, что хранилось в тайне. Мы тоже стояли в тени у входа в барак.

Вдруг появился какой-то тип. Выскочив из тени, он огромными прыжками мчался к девочке. Он был свидетелем её разговора с матерью Сушко.