Страница:
7 из 11
- Ну, хорошо, упрямый вы человек, - продолжал он прерванный разговор, - ну, пусть Холодилина убили потому, что он боялся, но генерал-то ведь был храбрым человеком - как по-вашему?
- Не был, а есть. И он выживет, - сказал комиссар и отвернулся, считая, что тут не о чем больше говорить.
Но начальник штаба потянул его за рукав и сказал совсем тихо, так, чтобы никто лишний не слышал его грустных слов:
- Ну, выживет, хорошо - едва ли, но хорошо. Но ведь Миронов не выживет, и Заводчиков не выживет, и Гавриленко не выживет. Они умерли, а ведь они были храбрые люди. Как же с вашей теорией?
- У меня нет теории, - резко сказал комиссар. - Я просто знаю, что в одинаковых обстоятельствах храбрые реже гибнут, чем трусы. А если у вас не сходят с языка имена тех, кто был храбр и все-таки умер, то это потому, что когда умирает трус, то о нем забывают прежде, чем его зароют, а когда умирает храбрый, то о нем помнят, говорят и пишут. Мы помним только имена храбрых. Вот и все. А если вы все-таки называете это моей теорией, воля ваша. Теория, которая помогает людям не бояться, - хорошая теория.
В землянку вошел адъютант. Его лицо за этот месяц потемнело, а глаза стали усталыми. Но в остальном он остался все тем же мальчишкой, каким в первый день увидел его комиссар. Щелкнув каблуками, он доложил, что на полуострове, откуда только что вернулся, все в порядке, только ранен командир батальона капитан Поляков.
- Кто вместо него? - спросил комиссар.
- Лейтенант Васильев из пятой роты.
- А кто же в пятой роте?
- Какой-то сержант.
|< Пред. 5 6 7 8 9 След. >|