Трилогия Уильяма Фолкнера   ::   Старцев А

Нельзя назвать почти ни одной книги Фолкнера, где черный пессимизм не прорезывала бы искренняя тревога и боль за страдающего человека. Многие замыслы, сюжеты, характеры в его романах и рассказах свидетельствовали о выдающемся изобразительном даровании реалистического склада, оставляемом втуне. А сквозь сумятицу даже наиболее темных его произведений проглядывали содержательные образы американской жизни и американской истории.

Так, в беспощадно расчетливом Джейсоне, третьем из братьев Компсонов, в "Шуме и ярости" писатель рисует проникновение буржуазного сознания и буржуазной практики в среду последышей южной аристократии. В молодом линчевателе Перси Гримме из "Света в августе" он как бы прослеживает превращение традиционного куклуксклановца в фашистского штурмовика новейшей формации.

Портрет деда героини того же романа старого Кальвина Бэрдена, неистового аболициониста "джон-брауновской" складки, говорит о том, что Фолкнер умеет отдавать должное историческим врагам Юга. Возвышение и крах Томаса Сутпена в "Авессалом, Авессалом!", даже независимо от того, стремился к этому автор или нет, бросает зловещий отблеск на всю историю плантаторской цивилизации.

Вот почему каждая новая книга Фолкнера, сколь бы она ни была разочаровывающей, не могла быть оставлена без внимания, питала надежду, что начала реализма проложат себе путь в его творчестве.