Ушаков   ::   Ганичев Валерий Николаевич

«Если Нельсон хочет нарушить перемирие — это его дело, что же касается его, кардинала, то он устал от той роли, которую его заставляют играть, — заявил Руффо Трубриджу. — И если Нельсон будет атаковать замки и республиканцев, то я ему не помогу, не дам ни людей, ни оружия», — продолжил он. Но Нельсон ни с кем не посчитался, и когда республиканцы сложили оружие, арестовал их и отдал на растерзание монархистов. Пожалуй, это была самая большая кровавая вакханалия конца XVIII века. Людей резали, терзали, жгли, вешали, рассекали, топили. Сорок тысяч семей потеряли своих родственников, в городе пахло жженой кожей республиканцев, кровь лужами стояла на площадях, собаки растаскивали по закоулкам руки и ноги казненных. Дикая оргия монархических убийц запятнала имя адмирала Нельсона.

Соучастниками этого кровавого пиршества была, конечно, королевская чета. Мария-Каролина писала леди Гамильтон 25 июня, что она дает адмиралу самые широкие полномочия против этих «каналий мятежников»... «Наконец, моя дорогая миледи, настойчиво рекомендую милорду Нельсону трактовать Неаполь как мятежный ирландский город. Не нужно заботиться о количестве (наказанных), уменьшение числа злодеев (в Неаполе) на несколько тысяч сделает Францию более слабой, а мы почувствуем себя лучше».

В то же время Нельсон не был слепым исполнителем воли, он совершал свои кровавые действия сознательно и по убеждению.