JК
Ушаков :: Ганичев Валерий Николаевич
Страница: 642 из 660) И записывал диктуемый царем указ.
«...Балтийского флота адмирал Ушаков по прошению за болезнью увольняется от службы с ношением мундира и с полным жалованьем». Чичагов и против этого не возражал: лишь бы скорее ушел.
...Судьба Ушакова была решена. Великий флотоводец, политик и дипломат, отец многих поколений русских моряков отправлялся в Тамбовскую губернию.
Завещание
От боевых, флотских и светских петербургских дел Федор Федорович уходил неспешно. Сдавал по описи дела, экипажи, отчитывался по финансовым документам. Куда ехать на покой, для себя уже давно определил. Тамбовщина ближе к Санаксарскому монастырю, к месту, где он мог чувствовать себя умиротворенным и спокойным.
Пригласил зайти на чай Карцева, Головкина и Сорокина. Подвел к карте.
— Вот тут мы, Петр, с тобой у Гогланда впервые барахтались. Волнушки нам грозным валом показались. А в Палерме зато большая благодать, лазурь Христова корабли окружала.
Карцев кивал, пощипывал ус, понимая, что адмирал прощается с прошлым. А Ушаков подошел к полкам, снял кожаные футляры, пододвинул их к краю стола и, прокашлявшись, сказал:
— Вот сие подзорные трубы со мной бывали в море Средиземном и Черном, врага видели, друзей примечали, хочу вам на память подарить.
Смущенно, по-мужски закряхтели:
— Что ты, Федор! Пусть дома будут.
— Нет, прошу в знак дружбы. Дальнозоркость, она никогда не лишняя. Ну и по чаю выпьем.
«...Балтийского флота адмирал Ушаков по прошению за болезнью увольняется от службы с ношением мундира и с полным жалованьем». Чичагов и против этого не возражал: лишь бы скорее ушел.
...Судьба Ушакова была решена. Великий флотоводец, политик и дипломат, отец многих поколений русских моряков отправлялся в Тамбовскую губернию.
Завещание
От боевых, флотских и светских петербургских дел Федор Федорович уходил неспешно. Сдавал по описи дела, экипажи, отчитывался по финансовым документам. Куда ехать на покой, для себя уже давно определил. Тамбовщина ближе к Санаксарскому монастырю, к месту, где он мог чувствовать себя умиротворенным и спокойным.
Пригласил зайти на чай Карцева, Головкина и Сорокина. Подвел к карте.
— Вот тут мы, Петр, с тобой у Гогланда впервые барахтались. Волнушки нам грозным валом показались. А в Палерме зато большая благодать, лазурь Христова корабли окружала.
Карцев кивал, пощипывал ус, понимая, что адмирал прощается с прошлым. А Ушаков подошел к полкам, снял кожаные футляры, пододвинул их к краю стола и, прокашлявшись, сказал:
— Вот сие подзорные трубы со мной бывали в море Средиземном и Черном, врага видели, друзей примечали, хочу вам на память подарить.
Смущенно, по-мужски закряхтели:
— Что ты, Федор! Пусть дома будут.
— Нет, прошу в знак дружбы. Дальнозоркость, она никогда не лишняя. Ну и по чаю выпьем.