JК
Усташский министр смерти - анатомия преступления Андрия Артуковича :: Станоевич Бранимир
Страница: 73 из 333В конце 50-х годов в США преобладали очень сильные антикоммунистические настроения, и в этих условиях дело выглядело довольно просто - из Артуковича сделали символ антикоммунизма.
Мой противник, 0'Коннор, подобно тому, как он это делал в ходе двух предыдущих судебных разбирательств, прибегал и на этот раз к многочисленным аналогичным утверждениям. Во-первых, утверждалось, что Артукович никого не убивал. Защита хотела, чтобы люди поверили в то, что у него не было на то полномочий. Вторая линия защиты основывалась на утверждении, что убийства, совершенные в ходе войны,- это политические преступления, и вина за них не может возлагаться на одного человека.
Несмотря на очевидную беспочвенность таких утверждений, защита строилась на старых, устраивавших ее аргументах, согласно которым обвинения носят политический характер, ввиду чего А. Артукович не подлежит выдаче.
Между тем совершенные им преступления не являются политическими и даже военными. Это безусловно обычные убийства. Я изучил все списки людей, уничтоженных Артуковичем, и вычленил тех, кто так или иначе участвовал в войне. Я выделил узников концлагерей, людей, не участвовавших в вооруженной борьбе. Людьми, в убийстве которых я обвиняю его, были женщины, дети и священнослужители. Никто из них ни в каких военных действиях не участвовал. И тогда я назвал А. Артуковича хладнокровным безжалостным палачом, и в этом я глубоко убежден.
Дело осложнялось тем, что мы не пригласили в зал суда ни одного свидетеля. Видимо, это была моя большая ошибка.
Мой противник, 0'Коннор, подобно тому, как он это делал в ходе двух предыдущих судебных разбирательств, прибегал и на этот раз к многочисленным аналогичным утверждениям. Во-первых, утверждалось, что Артукович никого не убивал. Защита хотела, чтобы люди поверили в то, что у него не было на то полномочий. Вторая линия защиты основывалась на утверждении, что убийства, совершенные в ходе войны,- это политические преступления, и вина за них не может возлагаться на одного человека.
Несмотря на очевидную беспочвенность таких утверждений, защита строилась на старых, устраивавших ее аргументах, согласно которым обвинения носят политический характер, ввиду чего А. Артукович не подлежит выдаче.
Между тем совершенные им преступления не являются политическими и даже военными. Это безусловно обычные убийства. Я изучил все списки людей, уничтоженных Артуковичем, и вычленил тех, кто так или иначе участвовал в войне. Я выделил узников концлагерей, людей, не участвовавших в вооруженной борьбе. Людьми, в убийстве которых я обвиняю его, были женщины, дети и священнослужители. Никто из них ни в каких военных действиях не участвовал. И тогда я назвал А. Артуковича хладнокровным безжалостным палачом, и в этом я глубоко убежден.
Дело осложнялось тем, что мы не пригласили в зал суда ни одного свидетеля. Видимо, это была моя большая ошибка.