В Августовских лесах   ::   Федоров Павел Ильич

На свежепримятой траве валялись вата, обрывки бинтов да рваные, мокрые от росы газеты, в которых она приносила еду Чубарову. Всплакнув втихомолку, Франчишка вернулась домой и зашла в клетушку. Надо было на что-то решиться. Рано или поздно история с Олей и с Александрой Григорьевной может выплыть наружу и закончиться печально.

- Вот что, Александра Григорьевна, - после тяжкого раздумья заговорила Франчишка Игнатьевна, - мы посоветовались с Осипом Петровичем и загадали таку думку, что тебе нужно отсюда уходить.

- А я, тетя Франчишка? - подняв голову, беспокойно поблескивая глазенками, спросила Оля.

- О тебе, дочка, другая будет песня.

- Я, Франчишка Игнатьевна, понимаю, все понимаю, - с дрожью в голосе прошептала Александра Григорьевна, совершенно не представляя себе, куда она пойдет.

- Да не расстраивайте вы меня! - едва сдерживая слезы, выкрикнула Франчишка Игнатьевна, никак не желая показать своей слабости. - Нельзя ждать, когда полицаи придут. Ну, нехай, допустим, что не придут полицаи... Как мы будем жить, чем кормиться? Хай так, прожили бы как-нибудь! Но жить нам все равно не дадут. Сегодня германцу требуется молоко да сметана, а завтра наши руки да головы. Эти паны спокойно жить не дадут, а заставят на себя батрачить. Осип их знает. Сколько он шею гнул в Восточной Пруссии! А ты пойдешь батрачить на фашистов? Нет? Правильно. Но жить как-то нужно. Вот что мы придумали с Осипом. В Перстуни, недалечко отсюда, у меня знакомая живет.