Страница:
228 из 349
Новичок вел себя скромно, по мере сил старался помочь товарищам, копошился у землянок, носил воду на кухню, аккуратно нес охрану.
Но когда в отряде наступили тяжелые дни, Трацевский первый начал жаловаться на трудности, опять почернел, замкнулся, стал держаться от всех в стороне. При внезапных нападениях врага он становился совсем жалким: бледнел, дрожал, метался по лагерю, как загнанный зверь, бормотал:
- Все погибнем, как пить дать... Живая могила...
- Не каркай, ворон, - возмущенно обрывали его.
В отряде не любили его. От Кривошты и Кучера ему частенько попадало. Однажды комиссар отозвал Трацевского в сторонку, сказал:
- Отряд становится боевым, все бьют врага, а ты?
- Слаб я, товарищ комиссар... Никак не отойду после плена...
- Все не на курорте. Ты подумай и готовься на дело.
Через несколько дней комиссар опять напомнил:
- В какую боевую группу пойдешь?
- Вот на ногах пройдет болячка, и пойду, куда пошлете. - Трацевский сбросил с левой ноги сапог, размотал портянку и показал Кучеру гноящуюся рану.
- Где расковырял ногу? - не спуская глаз с Трацевского, спросил Кучер.
- Рубил дрова и случайно тяпнул топором, - не задумываясь, ответил партизан.
Прошло некоторое время. Узнав, что диверсионная группа идет на операцию, Трацевский сам подошел к комиссару:
- Пора и мне идти, товарищ комиссар. Прошу зачислить в эту группу.
Комиссар подумал, посоветовался с Вязниковым.
- Пусть идет, - сказал парторг. - А то и так на него все косятся. А глаз я с него спускать не буду...
...
|< Пред. 226 227 228 229 230 След. >|