В конце концов   ::   Полевой Борис

У Антонина бледное, как бы' все состоящее из уголков лицо, большие уши. Весь он так костист, что широкий полосатый костюм развевается на нем на ходу, но глубоко запавшие глаза светятся энергией. Он, он знает, что нужно здесь видеть корреспондентам! Он сам пописывал когда-то в «Руде право». И он показывает нам огромные амбары, до крыши набитые обувью сожженных, где в грудах соседствуют тяжелые башмаки рабочего с изящными женскими туфельками и крохотной пинеткой, снятой с ножки ребенка. Ведет в другие амбары не меньшего размера, где горы человеческих волос — и лежащих навалом, и рассортированных по длине и колерам, и уже упакованных в тюки для отправки на фабрики.

Потом мы останавливаемся перед продолговатой грудой каменных развалин.

— Тут было самое страшное, — говорит Антонин. — Лаборатория, где врачи и фармацевты экспериментировали на людях. Это было большим секретом. Тщательно охранялось. Те, кого брали для опытов, жили отдельно и никогда уже потом не возвращались живыми. Их по ночам уводили прямо в крематорий. И жили они вон там, — он показывает на другую массивную развалину… — Врачей, делавших опыты, привозили и увозили в машинах с завешанными стеклами…

Когда стала слышна ваша канонада, оба эти здания взорвали. Всех, кто подвергался экспериментам, убили и успели сжечь. Мы несколько раз делали по радио объявления, просили зайти к нам тех, кто побывал здесь. Никто не пришел.