В конце концов   ::   Полевой Борис

Мы твердо знаем, что друг наш ни по-английски, ни по-французски, ни по-немецки, что называется ни «бум-бум», однако, оттуда, из угла, всегда доносились смех, шумный говор, из которого, правда, можно было разобрать только:

— О'кэй! — при этом поднималась вверх рука со сложенными в бараночку большим и указательным пальцами. Или:

— На большой, с присыпкой! — И снова поднималась другая рука с поднятым вверх большим пальцем и солящая щепотью другая рука над ним.

— Володя, чего они к тебе, как мухи к меду? — поинтересовались мы.

— Да, ребята, ей-богу, не знаю. Просто хорошие хлопцы.

— Потчуешь ты их, что ли, за свой счет?

— Нет, вроде бы расплачиваемся на равных. Хотя, конечно…

Секрет обаяния нашего молдавского друга открыла нам панна Марыся, весьма хорошенькая и весьма препротивная девица-полька из андресовской армии, сидящая в форме английского солдата возле дверей и занимающаяся весьма скромным делом — продажей талонов на завтраки, обеды и ужины. Мы догадывались, что занимается она не только талонами, ибо слышали в пресс-кемпе, что есть у нее здесь и папаша — высокий человек с офицерской выправкой, будто бы корреспондент каких-то никому не известных газет, и мамаша — эффектная блондинка с талией в рюмочку, которая внешне вполне могла бы сойти за старшую сестру достойной Марыси. Но сферой деятельности этой четы был уже курафейник — «Гранд-Отель», где они, не знаю уж на каких официальных должностях, вертелись и тоже главным образом около русских.

Версия о родстве была сочинена до смешного грубо и примитивно.