JК
В конце концов :: Полевой Борис
Страница: 57 из 397Поэтому и сидел на суде, не надевая наушников,читал полицейский роман, показывая, что все это его не касается.
Но его подвергли экспертизе виднейшие психиатры мира, среди которых не последнюю роль сыграл и известный советский ученый Краснушкин, Эксперты сходились на том, что он симулянт, ловкий, очень волевой, целеустремленный симулянт. Но доказать это было трудно. И вот…
Гесс встает, покусывая губы и, пригладив рукой жиденькие волосы, выжидает, пока перед ним устанавливают микрофон. Потом хладнокровно хрипловатым утробным голосом произносит:
— С этого момента моя память находится в полном распоряжении суда. Основание для того, чтобы симулировать потерю памяти, у меня были чисто тактического характера. — И садится, чуть кривя свой тонкий маленький рот.
Наши западные коллеги срываются с мест и, толкая друг друга, вперегонки несутся к телефонам и телетайпам передать эту сенсацию номер один. Нам некуда торопиться. Для нас это лишь штрих, рисующий моральный облик подсудимых.
— Какая мерзость, какие все-таки мелкие душонки!
— А вы что ожидали от фашистов? От этих гадов!… Этих выродков!… Этих извергов рода человеческого, — цедит сквозь зубы Вишневский.
Кукрыниксы в своих блокнотах каждый по-своему стремится запечатлеть Гесса в этот момент его вынужденного признания.
Потом в наших русских комнатах обсуждаем только что происшедшее событие. Ведь это саморазоблачение стерло последние мазки грима респектабельности со всей этой банды.
Но его подвергли экспертизе виднейшие психиатры мира, среди которых не последнюю роль сыграл и известный советский ученый Краснушкин, Эксперты сходились на том, что он симулянт, ловкий, очень волевой, целеустремленный симулянт. Но доказать это было трудно. И вот…
Гесс встает, покусывая губы и, пригладив рукой жиденькие волосы, выжидает, пока перед ним устанавливают микрофон. Потом хладнокровно хрипловатым утробным голосом произносит:
— С этого момента моя память находится в полном распоряжении суда. Основание для того, чтобы симулировать потерю памяти, у меня были чисто тактического характера. — И садится, чуть кривя свой тонкий маленький рот.
Наши западные коллеги срываются с мест и, толкая друг друга, вперегонки несутся к телефонам и телетайпам передать эту сенсацию номер один. Нам некуда торопиться. Для нас это лишь штрих, рисующий моральный облик подсудимых.
— Какая мерзость, какие все-таки мелкие душонки!
— А вы что ожидали от фашистов? От этих гадов!… Этих выродков!… Этих извергов рода человеческого, — цедит сквозь зубы Вишневский.
Кукрыниксы в своих блокнотах каждый по-своему стремится запечатлеть Гесса в этот момент его вынужденного признания.
Потом в наших русских комнатах обсуждаем только что происшедшее событие. Ведь это саморазоблачение стерло последние мазки грима респектабельности со всей этой банды.