JК
Джин Грин - Неприкасаемый :: Горпожакс Гривадий
Страница: 685 из 809 — Это же дикая, бессмысленная роскошь!
Лот повеселел, поняв, что Тео сдается.
— Вы же сами слопали почти всю эту роскошь, — с мягким укором сказал он потрясенному до глубины души негоцианту.
— Но зато вы выпили всю водку и две трети вина, — задрожал на него челюстью дядя Тео.
— Не будем мелочными, — махнул рукой Лот.
— Дайте хотя бы немного, — простонал дядя Тео. — Хоть пять рублей, хоть три…
— Ни копейки! — рявкнул Лот.
— Но с какой стати? — пискнул дядя Тео.
— Я решил быть экономным, — пробурчал Лот. Дядя Тео неверными пальцами отслюнявил семь трешек, из специального круглого кошелька отсчитал семьдесят четыре копейки, быстро взглянул на официанта и добавил десять копеек.
— Еще десть, — сказал Лот, зорко присматривавший за этой операцией.
Дядя Тео выложил гривенник, встал и, уничтоженный, с головой, почти до макушки ушедшей в «контейнер», пошел к выходу.
Поездка в Москву была отравлена окончательно. После этого обеда дядя Тео не спал пять ночей и сократил свои расходы в Москве до минимума.
Вечером проходил прием в честь закрытия Выставки медоборудования. Джин, явившийся сюда для того чтобы все-таки соблюсти какой-то «декорум», стоял в слабо колыхающейся толпе дипломатов, легкомысленно одетых дам, маститых ученых. У всех на лицах были вежливые, слегка вымученные улыбки, и Джин точно с такой же улыбкой попивал «хайболл», выжидая момент, когда можно было бы пристойно «испариться».
Лот повеселел, поняв, что Тео сдается.
— Вы же сами слопали почти всю эту роскошь, — с мягким укором сказал он потрясенному до глубины души негоцианту.
— Но зато вы выпили всю водку и две трети вина, — задрожал на него челюстью дядя Тео.
— Не будем мелочными, — махнул рукой Лот.
— Дайте хотя бы немного, — простонал дядя Тео. — Хоть пять рублей, хоть три…
— Ни копейки! — рявкнул Лот.
— Но с какой стати? — пискнул дядя Тео.
— Я решил быть экономным, — пробурчал Лот. Дядя Тео неверными пальцами отслюнявил семь трешек, из специального круглого кошелька отсчитал семьдесят четыре копейки, быстро взглянул на официанта и добавил десять копеек.
— Еще десть, — сказал Лот, зорко присматривавший за этой операцией.
Дядя Тео выложил гривенник, встал и, уничтоженный, с головой, почти до макушки ушедшей в «контейнер», пошел к выходу.
Поездка в Москву была отравлена окончательно. После этого обеда дядя Тео не спал пять ночей и сократил свои расходы в Москве до минимума.
Вечером проходил прием в честь закрытия Выставки медоборудования. Джин, явившийся сюда для того чтобы все-таки соблюсти какой-то «декорум», стоял в слабо колыхающейся толпе дипломатов, легкомысленно одетых дам, маститых ученых. У всех на лицах были вежливые, слегка вымученные улыбки, и Джин точно с такой же улыбкой попивал «хайболл», выжидая момент, когда можно было бы пристойно «испариться».