В плену   ::   Соколов Борис Николаевич

Николай, опираясь на кол, как ни в чем не бывало, невозмутимо продолжает рассказ.

Стоят очень жаркие дни и ночи. Иван Иванович достал бумажные финские спальные мешки и выдает всем желающим. Спим поэтому теперь на дворе в мешках. Спится отлично, несмотря на множество блох, живущих в песке. Мешки очень удобные, прочные и даже мягкие, так как сделаны из многих слоев бумаги. Одного мешка вполне хватает на неделю. Спать в нем можно и не только летом, и не только в сухую погоду. Однажды ночью пошел сильный дождь, но заметили это только немногие и побежали досыпать под крышу. Большинство продолжали спать под дождем до самого подъема.

Сейчас я, как никогда прежде, живу среди народа, живу его интересами и с ним слился. Здесь все вместе: городские и деревенские, тверские и новгородские, образованные и едва грамотные. Прочно обособленными землячествами живут только малые народности: кавказцы и среднеазиаты. Они изолируются от остальной массы. Русские, хотя и делятся по землячествам, но у них это непрочно - сегодня вместе, а завтра врозь.

Иногда, правда, редко, бывают у нас и праздники. Однажды, вместо работы на дровяном складе, нас послали разгружать вагон с картошкой. Мы все натащили ее такое неимоверное количество, что некоторые объелись. Вдвоем с Алексеем мы сварили и натолкли ее полведра, да в один присест, даже без соли, и съели. В другой раз Алексей угостил меня "генеральской баландой", то есть супом, в котором ложка стояла и жира было сверху на полпальца.