В своей жизни я бы поправил все - и с самого начала (интервью)   ::   Баталов Алексей

Но если ты кем-то стал, тебя ничего не погубит: в трудное время,когда не было съемок, в моей жизни появилось радио. Вокруг меня собрались люди, погибавшие без работы, - и нам удалось сделать нечто, выделявшееся из общего ряда. А уж работали мы не за страх, а за совесть, в отведенные нам часы не укладывались.

- Ваши радиоспектакли - "Ромео и Джульетта", "Поединок", "Казаки" были классикой жанра. По ним учились работать радиорежиссеры, их изучали театроведы. А потом художественное радио исчезло, вымерло как мамонты, и его заменили музыкальные и информационные программы...

- В моих "Ромео и Джульетте" не было ни одной авторской ремарки. Место действия - парк, площадь, улицу - изображал звук: журчанье воды, воркованье голубей. Во время любовной сцены я положил на актрису ее партнера: голос лежащего человека звучит совсем по- другому. А после "Поединка" едва не уволили моего редактора. В спектакле был занят Тихонов, и начальство вознегодовало. Как же так, Штирлиц - наше все, и вдруг он говорит голосом пьяницы-офицера, что армия спилась, а жизнь наша пропала и пошла под откос. Передачу снять нельзя - она в сетке. И тогда взялись за редакторов.

Больше так работать никогда не будут: наверное, художественное радио уже и не нужно... Что ж, все должно идти как идет. Если изобретена цветная пленка, то не надо обливаться слезами о черно-белом кино. В немом кинематографе работал фигуративный актер - вместо того чтобы говорить, он должен был передавать свои чувства ногами и руками, глазами, губами... Носом.