JК
В своей жизни я бы поправил все - и с самого начала (интервью) :: Баталов Алексей
Страница: 15 из 16Поэт Ярослав Смеляков (он никогда не бывал особенно трезвым) однажды спросил отца: "О чем с тобой может говорить Ахматова?"
Отец ответил: "А как ты можешь понимать, о чем вообще говорят интеллигентные люди?"
- Розыгрыши и шутки в доме были приняты?
- Как-то мы с братом оформили домашний сортир в виде красного уголка. Разложили там политические брошюры, провели радио и написали лозунги:
"Превратим наши сортиры в глас политпросветсатиры!"
Долго это не просуществовало - и Ахматова, и Ардов сказали, что дело слишком опасное.
Как-то к нам позвонил человек и, перепутав имя, попросил к телефону Анну Аркадьевну. Я понял, кого он имеет в виду, но ответил по существу: "Она уехала к Вронскому". И тут же пожалел об этом - надо было выдержать паузу и сказать: "Она отправилась на железную дорогу".
- Пятидесятые годы были совершенно особым временем в жизни московской молодежи: канареечные пиджаки, широкие галстуки с драконами... Алексей Владимирович имел отношение к стилягам, первым советским денди?
- Меня это коснулось в большей степени. А ему уже было около тридцати, он работал во МХАТе. Брат был серьезным человеком и не пижонил.
- Семья тревожилась, когда Алексей Владимирович собрался в Ленинград?
- Там ему дали комнату, потом и квартиру. А где бы он жил в Москве? У нас было тесно, когда приезжала Ахматова, его комнату занимала она. Иногда брат жил в квартире своей первой жены, Иры, но это было не слишком удобно.
Но он продолжал бывать в Москве, мы ездили в Питер... Отрезанным ломтем Алексей не стал.
Отец ответил: "А как ты можешь понимать, о чем вообще говорят интеллигентные люди?"
- Розыгрыши и шутки в доме были приняты?
- Как-то мы с братом оформили домашний сортир в виде красного уголка. Разложили там политические брошюры, провели радио и написали лозунги:
"Превратим наши сортиры в глас политпросветсатиры!"
Долго это не просуществовало - и Ахматова, и Ардов сказали, что дело слишком опасное.
Как-то к нам позвонил человек и, перепутав имя, попросил к телефону Анну Аркадьевну. Я понял, кого он имеет в виду, но ответил по существу: "Она уехала к Вронскому". И тут же пожалел об этом - надо было выдержать паузу и сказать: "Она отправилась на железную дорогу".
- Пятидесятые годы были совершенно особым временем в жизни московской молодежи: канареечные пиджаки, широкие галстуки с драконами... Алексей Владимирович имел отношение к стилягам, первым советским денди?
- Меня это коснулось в большей степени. А ему уже было около тридцати, он работал во МХАТе. Брат был серьезным человеком и не пижонил.
- Семья тревожилась, когда Алексей Владимирович собрался в Ленинград?
- Там ему дали комнату, потом и квартиру. А где бы он жил в Москве? У нас было тесно, когда приезжала Ахматова, его комнату занимала она. Иногда брат жил в квартире своей первой жены, Иры, но это было не слишком удобно.
Но он продолжал бывать в Москве, мы ездили в Питер... Отрезанным ломтем Алексей не стал.