В те юные годы   ::   Нагибин Юрий

Она прошла в ванную комнату и сразу вернулась, привинчивая клипсу к мочке.

- Порядок! Пиво там осталось?

- Нет.

- Вот свиньи, все вылакали. А Оська где?

- В школу пошел.

- В какую еще школу?

- В обыкновенную.

- А зачем ты его продаешь? - сказала она с упреком. - Он врал, что работает. Оказывается - школьник.

- Он работает. Помогает отцу. У него отец выставку оформляет.

- Все равно ты его заложил. Он скрывал про школу.

- Я этого не знал. Пусть врет умнее. А если всерьез - может, оставите мальчишку в покое?

- Ты его воспитываешь?

- Это вы его воспитываете. И довольно вонюче.

- Не дешевись! Пи-да-гог!

Несмотря на вульгарный тон, она была симпатична. Стройная, сухощавая, с миловидным сероглазым личиком и странно озабоченным лбом. Молодая кожа не могла собраться в настоящие морщины заботы, но стягивалась в тугие вертикальные складки между бровями. Я ничего не знал о Елке, но по тому, как она примчалась за копеечной клипсой, было ясно, что жизнь королевской наложницы отнюдь не роскошна. Одета Елка была очень скромно, хотя и со вкусом: приталенное легкое пальтецо поверх серого вискозного платья, шляпка из мягкого материала под фетр, принимавшая в ее руках любую форму. За время нашего разговора Елка придавала ей то фасон "маленькая мама", то пирожка, то картузика, отчего менялось и выражение лица: от "не замути вода" до вызывающе-хулиганского.

- А сама ты что делаешь? - спросил я.