Воспоминания и портреты   ::   Стивенсон Роберт Луис

Галлоуэй и Бьюкен, Лотиан и Лохабер кажутся чужими друг другу краями; однако выберите человека из любого графства, и, десять против одного, он окажется прежде всего шотландцем. Полтора века назад шотландский горец носил иной костюм, говорил на ином языке, молился в иной церкви, придерживался иной морали и повиновался иным законам, чем его соотечественники на севере и на юге. Известно, что даже англичане не относились с такой неприязнью к горцу и его костюму, как другие шотландцы. Тем не менее горец чувствовал себя шотландцем. Он охотно совершал набеги на шотландские низины; однако на границе мужество изменяло ему, и он считал Англию опасной, непривлекательной страной. Когда Королевский хайлендский полк после нескольких лет службы за границей вернулся в Шотландию, ветераны в Патрик-Порте спрыгивали с корабля и целовали землю. Они служили в Ирландии, находились среди людей своего племени и языка, к ним там относились с приязнью; однако они целовали землю Галлоуэя, на самом краю враждебных равнин, среди людей, которые не понимали их речи, ненавидели, вешали их и разоряли испокон веков. Последнее и, пожалуй, самое странное. Сыновья племенных вождей часто получали образование в континентальной Европе. Уезжая, они говорили по-гэльски; возвращались говорящими не по-английски, а на общешотландском диалекте.