Вторая древнейшая. Беседы о журналистике   ::   Аграновский Валерий

Итак, «Драма на охоте» Антона Чехова: «Сильный порыв ветра сорвал с меня шляпу и унес ее в окружающий мрак. Сорванная шляпа на лету как бы шмыкнула по морде Зорьки. Она испугалась и взвилась на дыбы и понеслась по знакомой дороге». Все, слово в слово. Скажите, однако, вам ничто не мешает, словно крохотная заноза в пальце?

Прошу вас, если есть лишние десять секунд, еще раз взгляните на цитату из классика. Перечитали? Конечно, вы правы: мною кощунственно вставлено в Чехова наречие «как бы». Предварительно я просмотрел разные словари. Так вот: теперь я определенно знаю, что наречие и союз «как бы» потребляется главным образом в разговорной речи. В документах, письмах и печати эта «заноза» практически не замечена. Можете представить себе письменный приказ офицера: «Отделению занять исходную позицию как бы с целью защиты родины?» Еще раз сам себя и вас с солдатами спрашиваю: защищать родину, или не защищать, или как бы защищать? При чем тут «как бы» — союз, и, как сказано в словаре у Даля, упрощение, сведение сложного к более простому, редукция?

Проще сказать: сорняк, севший, как заноза, в разговорный язык. Пустяк? Тоже нашел проблему! Не стал бы спорить, если б не обнаружил в обвальном применении «редукции» социальное содержание. «Какбысты» нашли приют и среди дипломатов, и думцев, и министров, и философов, и литераторов, и ведущих телепрограмм, то есть у всех без исключения «говорящих».

Тотальное использование «как бы» вовсе не означает, что его потребители люди безграмотные. Отнюдь нет.