JК
Вторая древнейшая. Беседы о журналистике :: Аграновский Валерий
Страница: 513 из 533И получается так:
« — Привет! — громко воскликнул Мартын Иванович Коломеец, заместитель начальника отдела технического контроля управления газификации Н-ского горсовета, входя в кабинет Анатолия Георгиевича Спирина, своего бывшего однокурсника по институту, а ныне председателя горисполкома, и бросая шапку с документами в пустое кресло, предназначенное, вероятно, для значительных посетителей…»
Хоть стой, как говорится, хоть падай в это самое пустое и «значительное» кресло!
Последний абзац
Итак, имея тему и концепцию, собрав и обработав материал, составив план и обдумав сюжет, обезопасив себя от штампов, преодолев сопротивление первого абзаца и нащупав таким образом верный тон повествования, и т. д. и т. п. теперь-то мы с легкостью волшебной напишем, по-видимому, очерк. Написали! А чем его закончить? Тоже проблема.
Любопытно: в практической работе я, например, никогда специально не задумывался над финалом, никогда искусственно его не «вырабатывал». Все получается как-то само собой, естественно, без натуги: либо безжалостно отсекаю все лишнее, либо спокойно дописываю недостающее, точно зная при этом, что ни перелета, ни недолета нет. Интуиция? Шестое чувство? Срабатывает ли тот самый механизм, который позволяет человеку (и кошке, между прочим) успешно переходить улицу с оживленным автомобильным движением? «Кибернетическая машина» верно рассчитывает для ног момент старта, чтобы обеспечить безопасный финиш?
Если так, мне повезло. Но, думаю, нашей «кибернетической машиной» является обыкновенное чувство меры, помогающее в какой-то момент творчества из «писателя» превращаться в «читателя». Тогда внутренний голос приказывает: «Стоп». Или говорит: «Еще!» — и приходится подчиняться.
Посмотрим примеры?
Вот взятые несколько концовок из моих очерков. Я бы мог и коллег процитировать, но, во-первых, интересно на себя посмотреть со стороны — есть у меня чувство меры? Во-вторых, боюсь рисковать добрыми именами уважаемых авторов. Итак…
«Педагогическая проза». «Школа на подъеме. А дети — это глина, фантастическим образом обладающая талантом самоваяния.
« — Привет! — громко воскликнул Мартын Иванович Коломеец, заместитель начальника отдела технического контроля управления газификации Н-ского горсовета, входя в кабинет Анатолия Георгиевича Спирина, своего бывшего однокурсника по институту, а ныне председателя горисполкома, и бросая шапку с документами в пустое кресло, предназначенное, вероятно, для значительных посетителей…»
Хоть стой, как говорится, хоть падай в это самое пустое и «значительное» кресло!
Последний абзац
Итак, имея тему и концепцию, собрав и обработав материал, составив план и обдумав сюжет, обезопасив себя от штампов, преодолев сопротивление первого абзаца и нащупав таким образом верный тон повествования, и т. д. и т. п. теперь-то мы с легкостью волшебной напишем, по-видимому, очерк. Написали! А чем его закончить? Тоже проблема.
Любопытно: в практической работе я, например, никогда специально не задумывался над финалом, никогда искусственно его не «вырабатывал». Все получается как-то само собой, естественно, без натуги: либо безжалостно отсекаю все лишнее, либо спокойно дописываю недостающее, точно зная при этом, что ни перелета, ни недолета нет. Интуиция? Шестое чувство? Срабатывает ли тот самый механизм, который позволяет человеку (и кошке, между прочим) успешно переходить улицу с оживленным автомобильным движением? «Кибернетическая машина» верно рассчитывает для ног момент старта, чтобы обеспечить безопасный финиш?
Если так, мне повезло. Но, думаю, нашей «кибернетической машиной» является обыкновенное чувство меры, помогающее в какой-то момент творчества из «писателя» превращаться в «читателя». Тогда внутренний голос приказывает: «Стоп». Или говорит: «Еще!» — и приходится подчиняться.
Посмотрим примеры?
Вот взятые несколько концовок из моих очерков. Я бы мог и коллег процитировать, но, во-первых, интересно на себя посмотреть со стороны — есть у меня чувство меры? Во-вторых, боюсь рисковать добрыми именами уважаемых авторов. Итак…
«Педагогическая проза». «Школа на подъеме. А дети — это глина, фантастическим образом обладающая талантом самоваяния.