Хостесс. История Бэйли Екатерины   ::   Ромашкина Анна

– Я тебя тоже, – душа моя почти умирала от боли, но из последних сил я держалась, чтобы не расплакаться: не хотела, чтобы он запомнил меня ревущей. Мне было страшно представить, сколько еще пройдет времени, прежде чем мы увидимся снова.

Он подхватил сумку с вещами и ушел. Я заметила, что у него в глазах тоже стояли слезы.

Я оглянулась вокруг: все казалось чужим, мрачным, отталкивающим. Даже воздух был тяжелее обычного. Весь мир в тот момент стал мне противен и враждебен.

Все. Больше себя можно было не сдерживать, и плотину прорвало.

Я села в такси почти на ощупь, так как глаза застилали нескончаемые слезы. Водитель озабоченно поглядывал на меня, но ничего не спрашивал, за что ему – отдельное спасибо.

Придя в «клубный» дом, я села в кресло на кухне и закурила. Девчонки суетились рядом, гладя меня по голове и шепча что-то ободрительное. Кто-то накапал валерьянки, я послушно проглотила.

За весь вечер на работе я не проронила ни слова, а ночью пошла на нашу с Санни квартиру, собрала вещи и вернулась к девчонкам.

Собирая вещи, я плакала, не переставая. Квартира, столь мною любимая, стала жестоким палачом, разящим в самое сердце. Каждым своим миллиметром она напоминала о последнем дне, когда я была здесь счастлива вместе с любимым. И я не могла себе даже представить, что останусь в ней одна еще хоть на одну ночь.

До отъезда Санни мы проводили на телефоне по четыре – пять часов в день. Около часу ночи, после работы, я шла к телефонной будке, а домой возвращалась тогда, когда солнце уже поднималось над горизонтом.

Наконец, он уехал.