За нами Москва   ::   Белов Павел Алексеевич

Целесообразность такого переподчинения состояла в том, что Белев входил в полосу действий 10-й армии; кроме того, пехота могла отстать от корпуса, быстро продвигавшегося вперед. Колганов обещал доложить об этом командующему армией. Когда все вопросы были решены, он улетел.

Вскоре к нам прибыли командир 41-й кавалерийской дивизии полковник М. И. Глинский, комиссар дивизии старший политрук П. Т. Кутузов и начальник штаба подполковник П. И. Русс. Глинского я знал давно, еще по службе в Москве, когда он был в Особой кавалерийской бригаде, а я - в инспекции кавалерии. Я считал его опытным и смелым командиром, хорошим товарищем. Он и теперь сумел первым привести в корпус свою дивизию.

На другой день прибыли наконец представители 57-й и 75-й дивизий. Командира 57-й полковника И. И. Мурова я тоже знал с 1927 года, когда он учился в отделении командиров эскадронов на кавалерийских курсах в Новочеркасске. Он запомнился мне бодрым, жизнерадостным человеком. Теперь я с трудом узнал бывшего лихого комэска. Муров постарел, вид у него был какой-то растерянный, горло завязано бинтом. Говорил натужно и хрипло.

Муров сразу же заявил, что болен ангиной, участвовать в походе не может, и стал проситься в госпиталь. Не знаю, насколько серьезно он был болен, но я решил, что с таким настроением он не принесет пользы. Я отпустил его. Вместо него командование 57-й кавдивизией принял один из командиров полков полковник М. Н. Завадов-ский. Кстати сказать, ангину Муров лечил очень долго.