Записки полуэмигранта. В ад по рабочей визе   ::   Шлёнский Александр Семёнович

А сейчас мне есть что терять — работу, на которую ушло полжизни, научный потенциал, наконец, выбранный стереотип жизни, благодаря которому я на все, что происходило в стране, смотрел сквозь призму собственных идей о внутреннем устройстве человеческой психики, и все, что я наблюдал, волновало меня только с точки зрения того, подтверждали ли эти события мою теорию или противоречили ей. Если подтверждали, я был вполне доволен, несмотря на то, что это было политическое убийство, или афера, или шантаж, или очередной виток инфляции, спровоцированный правительством или Центробанком. Если противоречили — я начинал сильно беспокоиться и судорожно читать газеты, пытаясь разобраться в деталях. И если мне все же пришлось, в конце концов, просидеть целых два года в Далласе, в штате Техас, изучая красоты местного диалекта, похожего на все что угодно, но только не на английский язык, то лишь потому что меня выпихнули из лаборатории почти что пинками и отправили зарабатывать баксы для института, не спросив, хочу я уезжать или нет. Не поехать означало для меня рассориться с директором, потерять место завлаба и вообще вылететь из института в полнейшую неизвестность: ведь я всю жизнь проработал фундаментальным ученым, и кроме своей науки ничего в жизни делать путного не умел, да и до сих пор не умею.

В Америке я увидел все то же заидеологизированное общество, которое может точно так же, как и почивший в бозе СССР, налететь на мель неустранимых социальных противоречий через пару десятков лет. Я также не обнаружил в Америке ни телеологии, ни гуманизма, ни прогресса.