Записки полуэмигранта. В ад по рабочей визе   ::   Шлёнский Александр Семёнович

Он был горд и счастлив совершенно другим — тем что он смог Таньку обмануть и таким образом воспользоваться тем, что давалось ему под совершенно определенные обешания. Именно то, что обман удался, и что никакие обещания Борька исполнять в отношении Таньки не собирался, то, что ему удалось обманом попользоваться чужим , и вызывало у Борьки столь сладостное ощущение, гораздо более сильное чем наслаждение от секса с молодой и красивой девушкой. Это сладостное ощущение было столь сильным и ярким исключительно потому что оно находилось в полном согласии с моралью старожиловских крестьян, а именно, тем ее постулатом, что обмануть легковерного дурака и попользоваться за его счет — это первейшая доблесть умного, расторопного человека, умеющего жить за счет других, и при этом еще этих других и обосрать в доказательство своего превосходства и своего житейского ума.

Борька не женился на Таньке не потому, что она ему, например, не нравилась, и даже не потому что, допустим, фельдшерица и врач — это не ровня, а по той простой причине, что Танька родит, учиться дальше не будет, да так и будет получать свою фельдшерскую зарплату в девяносто рублей.

— Вот и корми ее суку всю жизнь, на хер это надо, — жаловался мне Борька, донельзя возмущенный даже одной только возможностью такой перспективы.