Зарубежные клондайки России   ::   Сироткин Владлен

с генералом Петровым: у него в Японии тоже появились особняк, прислуга, автомобиль, и это после хибарки в Мукдене, где он подрабатывал фотографией. Моравский начинает издавать в Харбине «Нашу газету». Но через год столь же неожиданно горничные и репетиторы исчезают, семью выселяют из особняка, мать с сыном ютятся несколько недель в какой-то халупе, пока ночью не приезжает Моравский и не увозит жену и сына в Шанхай. Сын Никита, которому тогда было десять лет (а Сергею Петрову — одиннадцать), конечно, ничего не понимал, но склонен сегодня, на закате жизни, предполагать, что такие житейские метаморфозы были связаны, разумеется, не с доходами от русского золота (его ни Петров, ни Моравский так никогда и не получили), а с политической борьбой в японских высших кругах и ставкой одной из фракций японских политиков на русскую фашистскую партию.

И не случайно, что именно в 1928 г. СУОАС-2 раскололся на две организации — собственно СУОАС и просто СУСО — Совет уполномоченных сибирских организаций (без автономных). Первую по-прежнему возглавлял Моравский, а вот вторую — его недавний друг Мстислав Петрович Головачев. В расколе виделась умелая японская рука. Головачев вдруг стал ратовать за создание «буферного Сибирского государства» под протекторатом Японии как главного оплота борьбы с коммунизмом на Дальнем Востоке. Это вызвало раскол сибирских эмигрантов-"областников" на два лагеря — антияпонский и прояпонский. Впрочем, япономания Головачева длилась недолго: с 1931 г.