Житница сердоболия   ::   Автор неизвестен

Читает (цитирую по памяти): "Это самая страшная книга из всех, что когда-либо были написаны человечеством.."

И блаженно закатывает глаза, но бороду забирает в кулак.

Я заинтересованно прошу его объяснить, как он это понимает.

А надо сказать, что с Клубковым очень сложно разговаривать - еще сложнее, чем читать его с экрана, хотя он, конечно, человек гениальный. Надо попадать в резонанс и очень внимательно следить за ассоциативным рядом. Если этот ряд прослеживается. И примириться вдобавок с получасовыми паузами.

Так что Клубков задумался и нехорошо заулыбался. Штука была в том, что незадолго до этого он круто попал с зубами. Со всеми сразу. Ему лечили их не то месяц, не то два, канал за каналом. Отливали водой, совали очками в колоду с нашатырем. И он, разумеется, только о зубах и думал. А потому про Сервантеса молвил следующее:

- Уж... больно... с удовольствием... это... написано!.. Вот я скажу: женщина, которая сверлила мне зубы, была профессионалом высшего класса. Ей нравилось то, что она делала. Она смотрела мне не в рот... а в глаза...

Внезапно он вскинул палец и сам весь вскинулся, ткнул пальцем в мою жену:

- Одно лицо!...



Воображаемое

У меня поинтересовались, можно ли лечить воображаемое.

Опыт мне подсказывает, что да.

Правда, ко мне лишь однажды явилось настоящее воображаемое. Израненное существо, сто лет назад не попавшее на прием к Фрейду.

Зато успело попасть на прием ко мне.