Житница сердоболия   ::   Автор неизвестен

Она увела меня к себе в кабинет и улеглась на кушетку, где внушала больным несбыточные надежды, и стала расстегиваться, и уложила меня на себя, приговаривая, "ну вот и все, ну вот и все", а я лежал сверху как был, в халате, и вовсе не соображал, чего от меня хотят. Она не успела растолковать: вдруг набежали другие сестры спасать меня, их общее достояние, от ушлой дочери жадного шефа. Им было пьяно и завидно, а сам общественный товар так никому и не достался.

Я вышел и ввалился в последнюю морозную электричку, в пустой вагон.

Потом ко мне подсел какой-то очень вдумчивый и бывалый человек в непонятных наколках, он долго рассуждал со мной о жизни и судьбе, глядя в черное окно, и говорил какие-то важные вещи, напоминавшие притчи. На подъезде к городу он, не переставая развивать свою мысль, начал аккуратно снимать с меня часы. Он не дрался и не грозился, не требовал их отдать, он просто их осторожно, при полном моем понимании, снимал, и я догадывался, что иначе никак нельзя, и напрочь лишился этих часов. И отделение замерло, остановившись вместе с часами. Потом я разжился новыми, и они пошли, но время, которое они взялись отсчитывать, мне даже не хочется вспоминать.



Алые паруса и Дальние страны

Выборг отстоит от Санкт-Петербурга километров на сто тридцать. Эта цифра, конечно, обвалилась мне на голову с потолка вместе с больничным тараканом.

- Алексей Константинович, я вчера был в Выборге, - возбужденно рассказывал мне наш физиотерапевт. - Вы себе не представляете, как там замечательно! Все очень дешевое - и водка, и вино, бляди так и стоят, совершенно дешевые. Вообще бесплатные! Им там работы нет.