Жизнь Александра Флеминга   ::   Моруа Андре

Мы увидели, что среди толпы бродит Флеминг, и очень обрадовались, когда он подошел к нам.

— Неудачный вечер, — сказал он, — я ухожу домой.

Я предложил ему поехать к нам и провести с нами вечер. Он отвез нас на своей машине. Я отыскал шампанское; моя жена приготовила яичницу с беконом, и мы сели ужинать. С нами Флеминг всегда чувствовал себя свободно, видимо, потому, что мы шотландцы. Разговорились, и он был общительней обычного. Он рассказал о своих первых шагах и о том, что ему в жизни удивительно сопутствовала удача. Ужин прошел очень весело. На Флеминге, как помню, был папский, очень редкий орден, и я посмеялся над его космополитскими наградами. Он вдруг стал очень серьезным.

Он сказал, что вся эта «слава» пришла к нему слишком поздно и он наслаждается ею меньше, чем мог бы. Случись это раньше, он успел бы воспитать в себе умение жить в обществе, чего ему недостает. Он приобрел бы «манеры», а теперь он часто даже не понимает, как следует вести себя. Он знал, что своими резкими словами обижает людей, и совершенно искренне сожалел об этом. Флеминг говорил с оттенком грусти, но, так как у него был трезвый и ясный ум, он мирился с действительным положением вещей, неизбежным следствием его тяжелой трудовой жизни».

Официальные поездки отрывали его от печальных размышлений. Он был назначен членом одной из комиссий ЮНЕСКО, на которой лежала организация международных медицинских конференций, а именно Комиссии по международным научным конференциям.