JК
Жизни и смерти Михаила Арцыбашева :: Прокопов Тимофей
Страница: 1 из 41---------------------------------------------
Прокопов Тимофей
Жизни и смерти Михаила Арцыбашева
Тимофей Прокопов
Жизни и смерти Михаила Арцыбашева
Кажется, что смерти страшно, а вспомнишь,
подумаешь о жизни, то умирающей жизни
страшно.
Л. Н. Толстой
Запрещенный, вычеркнутый, забытый...
Редко какой рассказ Михаила Петровича Арцыбашева обходится без печальных размышлений о смерти, о ее роковой неизбежности. А в его романах и повестях она едва ли не главный персонаж. Современники Арцыбашева видели в этом некое отклонение от нормы, нездоровое - то ли от безысходности, овладевшей умом и сердцем писателя, - может быть, и в самом деле так тревожно не задалась его жизнь? - то ли была здесь какая-то интимная тайна его судьбы, которая и в радостях неумолимо возвращала его к последней черте, к скорби ухода. А близко знавшие Михаила Петровича немногословно, как бы только намекая, отмечали, что обе названные причины одинаково несомненны, обе фатально водили его пером.
Однажды и сам Арцыбашев решился на откровенное признание: "Мне только тридцать лет, а когда я оглядываюсь назад, мне кажется, будто шел я по какому-то огромному кладбищу и ничего не видел, кроме могил и крестов. Рано или поздно где-нибудь вырастает новая могила, и каким бы памятником ее ни украсили, простым крестом или гранитной громадой, все равно - это будет все, что от меня останется.
Прокопов Тимофей
Жизни и смерти Михаила Арцыбашева
Тимофей Прокопов
Жизни и смерти Михаила Арцыбашева
Кажется, что смерти страшно, а вспомнишь,
подумаешь о жизни, то умирающей жизни
страшно.
Л. Н. Толстой
Запрещенный, вычеркнутый, забытый...
Редко какой рассказ Михаила Петровича Арцыбашева обходится без печальных размышлений о смерти, о ее роковой неизбежности. А в его романах и повестях она едва ли не главный персонаж. Современники Арцыбашева видели в этом некое отклонение от нормы, нездоровое - то ли от безысходности, овладевшей умом и сердцем писателя, - может быть, и в самом деле так тревожно не задалась его жизнь? - то ли была здесь какая-то интимная тайна его судьбы, которая и в радостях неумолимо возвращала его к последней черте, к скорби ухода. А близко знавшие Михаила Петровича немногословно, как бы только намекая, отмечали, что обе названные причины одинаково несомненны, обе фатально водили его пером.
Однажды и сам Арцыбашев решился на откровенное признание: "Мне только тридцать лет, а когда я оглядываюсь назад, мне кажется, будто шел я по какому-то огромному кладбищу и ничего не видел, кроме могил и крестов. Рано или поздно где-нибудь вырастает новая могила, и каким бы памятником ее ни украсили, простым крестом или гранитной громадой, все равно - это будет все, что от меня останется.