Страница:
52 из 209
И были на то причины: личных оскорблений и клеветы я не прощал, каждая моя пощёчина и каждая драка — своеобразная новелла. Хотите такую книгу с эпиграфом из Пушкина: “Безумных лет угасшее веселье // мне тяжело, как горькое похмелье”?
— Ой, это то, что нам нужно! — завопили в восторге издатели.
— А как назовём книгу? Хотите — “Моя рукопашная” или даже, — тут я не выдержал и захохотал: — “Моя борьба!”
Издатели тоже захохотали.
Ну, посмеялись мы, посмеялись и разошлись. А я дома подумал: “Ну зачем мне вспоминать эти мутные, отнюдь не украшающие меня страницы моей беспутной молодости? Конечно, я не буду писать эту книгу”…
Но каково же было моё удивление, когда я прочитал в списке Энгеля, что изданную и продающуюся в Москве книгу Станислава Куняева “Моя борьба” надо обязательно изъять из продажи, а автора привлечь к ответственности за её издание! Вот каковы провокаторы, норинские новой эпохи!
Вслед за списком Энгеля появился в печати в виде брошюры список некоего А. Брода (Московское бюро по правам человека) “Лик ненависти” (даже название — плагиат: у В. Коротича в 70-х годах вышла книга об американском расизме — “Лицо ненависти”). В этой брошюре Брода, разосланной во всяческие государственные и силовые структуры, “фашистами” были объявлены писатели: Проханов, Платонов, Назаров, Хатюшин, некоторые депутаты Госдумы, полковник Квачков, журналисты Мухин, Миронов и т. д. Почти одновременно со списком Брода появился список Гельмана, в котором содержались имена уже 100 “фашистов”.
|< Пред. 50 51 52 53 54 След. >|