Страница:
41 из 627
Успокаивало одно: если бы что случилось, то алентина как-нибудь сообщила, но и она не появлялась, тоже забыла асилису, которая, впрочем, не унывала, любила посидеть в саду и беседовать с Андреем Ивановичем. С тех пор, как приезжал из Франции правнук Нелидова, ее словно прорвало, она вспоминала о молодости то, что не могла вспомнить прежде.
Порывшись в своем сундуке (большой старинный сундук занимал почти половину комнаты, заперт на тяжелый медный ключ, который висел у нее на шее вместе с изящным крестиком), она достала с самого дна шкатулку, которая с мелодичным звоном открывалась крохотным ключиком. Чего только не было в шкатулке - все заветное, все драгоценное для души: засушенный полевой цветочек василек, потерявший свою синеву, ставший белым,
бумажные царские деньги, золотая монета с изображением царя-батюшки, российский серебряный рубль двадцатых годов, батистовый платочек, коричневый пузырек с высохшими духами (но от него всё равно пронзительно и нежно пахло), грамота лучшей доярки колхоза "Заря коммунизма", справка о реабилитации Петра Сергеевича олкова, бухгалтера колхоза "Заря коммунизма", ее мужа, расстрелянного в 1937 году, письма с фронта сына Григория, свидетельство о его смерти в 1969 году, выписка из роддома о рождении правнучки алентины в 1975 году (3 кг 200 г), извещение о гибели внука Сергея олкова в Аганистане в 1983 году и, наконец, пожелтевший листок бумаги, который асилиса долго держала в руках, не решаясь показать Андрею Ивановичу.
|< Пред. 39 40 41 42 43 След. >|