JК
Журналистика и разведка :: Чехонин Б
Страница: 433 из 582До Блантера ли тут и прочих выдающихся деятелей культуры прошлого? Думали ли мы, кто вначале поддерживал нового генерального секретаря, что он со временем станет ничуть не лучше своих предшественников?
Я попал на похороны Матвея Исаковича случайно, приехав в отпуск из очередной зарубежной командировки. Маленький зал Союза композиторов, пара десятков престарелых людей и поникший Тихон Хренников с дежурной речью. Кончина композитора, чьи песни распевали во Франции, Италии, Японии и далекой Австралии, не говоря о нашей стране, прошла почти незамеченной. Никаких ретроспективных телевизионных и музыкальных передач, никаких серий статей и воспоминаний в прессе о выдающейся личности в советской культуре. Как измельчали мы во времена "перестройки"!
А всемирно известный композитор Арам Хачатурян! Сколько раз перед ним открывались возможности уехать на Запад. Его встретили бы там с распростертыми объятиями, ему сотворили бы еще большую мировую славу. Он имел бы там все, что захотел: миллионы долларов, особняки в Америке, Франции, Швейцарии, творческие турне по всему миру, самолеты. Но ему было дорого только одно - родина. Он знал ей непреходящую цену и не хотел покидать страну, где увидел свет, где развился его искрометный талант, где были могилы предков, где жила репрессированная Сталиным первая любовь, из чьей туфельки он пил шампанское в молодости.
Я попал на похороны Матвея Исаковича случайно, приехав в отпуск из очередной зарубежной командировки. Маленький зал Союза композиторов, пара десятков престарелых людей и поникший Тихон Хренников с дежурной речью. Кончина композитора, чьи песни распевали во Франции, Италии, Японии и далекой Австралии, не говоря о нашей стране, прошла почти незамеченной. Никаких ретроспективных телевизионных и музыкальных передач, никаких серий статей и воспоминаний в прессе о выдающейся личности в советской культуре. Как измельчали мы во времена "перестройки"!
А всемирно известный композитор Арам Хачатурян! Сколько раз перед ним открывались возможности уехать на Запад. Его встретили бы там с распростертыми объятиями, ему сотворили бы еще большую мировую славу. Он имел бы там все, что захотел: миллионы долларов, особняки в Америке, Франции, Швейцарии, творческие турне по всему миру, самолеты. Но ему было дорого только одно - родина. Он знал ей непреходящую цену и не хотел покидать страну, где увидел свет, где развился его искрометный талант, где были могилы предков, где жила репрессированная Сталиным первая любовь, из чьей туфельки он пил шампанское в молодости.