Знамя над рейхстагом   ::   Шатилов Василий Митрофанович

Назначая путь движения 328-му артполку, я предупредил его командира:

-Двигаться только по этому шоссе и ни по какому другому. Ясно?

- Так точно, ясно! - отчеканил майор Гладких.

Да и что тут могло быть неясным? Мы шли по чужой земле, по чужим дорогам, где нас могли подстерегать любые неприятности.

По шоссе, предназначенному для движения артиллеристов, были пущены вперед саперы. Они извлекли немало мин. И все же беда не обошла нас. Примерно через час мне доложили, что Гладких подорвался на мине.

- Каким образом? - встревожился я.

- Свернул на параллельную дорогу.

Когда я подъехал к Георгию Георгиевичу, он лежал на санитарной повозке белый как бумага и силился улыбнуться.

- Почему нарушил приказ? - набросился я на него. - Ты ведь весь полк мог погубить!

- Товарищ генерал, - извиняющимся голосом заговорил Гладких, - уж больно хороша шоссейка была, не удержался. В скорости - верный выигрыш. Вы не думайте, товарищ генерал, я полком не рисковал. Я первый на тарантасе выехал, проверить решил...

- Ну, вот она, твоя проверочка. Еще кто-нибудь ранен?

- Нет, я один. А лошадей обеих уложило - тарантас-то у меня пароконный был.

- Ладно, ругать не буду - сам себя наказал, хуже не придумаешь. А урок на будущее, наверное, извлекать и не придется. Выздоровеешь - войне уже конец придет.

- Товарищ генерал, - взмолился Гладких, - разрешите остаться при части! Врачи говорят, рана ерундовая.

Рана у него и впрямь была не тяжелая, кажется, в ногу.