JК
Знамя над рейхстагом :: Шатилов Василий Митрофанович
Страница: 340 из 468Потом голос какого-то забинтованного солдата:
- Это после Берлина, товарищ генерал! Тогда - хоть в госпиталь, хоть куда.
- А еще лучше - домой! - добавляет кто-то.
- Верно! - поддерживают его.
Домой! Это слово я, пожалуй, впервые услыхал произнесенным так просто, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся и совсем близком. И ведь верно! Как-то до сих пор о том, что скоро предстоит самое важное, самое долгожданное - возвращение в родные гнезда, - говорили мало. А если и случалось, то с оттенком гадательным или мечтательным. И вдруг наступил момент, когда отчетливо, осязаемо почувствовалось, что война подошла к концу, что мы стоим на пороге новой жизни - без стрельбы, без нечеловеческих лишений, без неуверенности в том, что завтрашний день ты встретишь живым.
В тот вечер, вернее, уже в ночь Артюхов возвратился с совещания начальников политотделов, на которое их созывал член Военного совета армии. Войдя в коттедж, он с порога объявил:
- Вот, товарищ генерал, Знамя нам вручили, - и показал скрученный в трубку и обернутый бумагой сверток, из которого торчало длинное древко.
- Что за Знамя?
- Военный совет учредил. Девять знамен - по числу дивизий. Какая дивизия возьмет рейхстаг, та и водрузит над ним Знамя. В знак полной победы.
Почему именно над рейхстагом? Как всякий грамотный человек, я знал тогда, что рейхстаг - это немецкий парламент, что в 1933 году он стал ареной чудовищной провокации - Геринг организовал его поджог и обвинил в этом коммунистов.
- Это после Берлина, товарищ генерал! Тогда - хоть в госпиталь, хоть куда.
- А еще лучше - домой! - добавляет кто-то.
- Верно! - поддерживают его.
Домой! Это слово я, пожалуй, впервые услыхал произнесенным так просто, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся и совсем близком. И ведь верно! Как-то до сих пор о том, что скоро предстоит самое важное, самое долгожданное - возвращение в родные гнезда, - говорили мало. А если и случалось, то с оттенком гадательным или мечтательным. И вдруг наступил момент, когда отчетливо, осязаемо почувствовалось, что война подошла к концу, что мы стоим на пороге новой жизни - без стрельбы, без нечеловеческих лишений, без неуверенности в том, что завтрашний день ты встретишь живым.
В тот вечер, вернее, уже в ночь Артюхов возвратился с совещания начальников политотделов, на которое их созывал член Военного совета армии. Войдя в коттедж, он с порога объявил:
- Вот, товарищ генерал, Знамя нам вручили, - и показал скрученный в трубку и обернутый бумагой сверток, из которого торчало длинное древко.
- Что за Знамя?
- Военный совет учредил. Девять знамен - по числу дивизий. Какая дивизия возьмет рейхстаг, та и водрузит над ним Знамя. В знак полной победы.
Почему именно над рейхстагом? Как всякий грамотный человек, я знал тогда, что рейхстаг - это немецкий парламент, что в 1933 году он стал ареной чудовищной провокации - Геринг организовал его поджог и обвинил в этом коммунистов.