JК
5 лет среди евреев и мидовцев :: Бовин Александр Евгеньевич
Страница: 740 из 747Но за детей было обидно: и в этом им предлагалось жить?
Ради детей страну надо было срочно менять. И ее меняли — как могли, как получалось… Пока родители строили, дети росли. Они говорили на иврите, у них были общие игры и общие думы, одинаковые автоматические винтовки и шнурованные ботинки единого образца. У них были свои кумиры, свои настоящие кумиры — простые парни из нашего двора, сумевшие вскарабкаться на вершину, парни из плоти и крови, а не те призрачные тени, которыми бредили их отцы. У них было общее прошлое и общее настоящее. И уже казалось, что страна вот-вот успокоится, приладится к мерному шагу молодых, подхватит мотив, который они насвистывают по дороге в паб, и хаос сгинет под натиском гармонии.
Так всем казалось.
И тут появились мы».
«Мы», как понятно, это более полумиллиона «русских», которые сделали очень разный Израиль еще более разным…
Фрагментарность, мозаичность Израиля отражается и на состоянии общественного сознания, и на израильском менталитете. Это некое весьма аморфное, зыбкое, внутренне противоречивое образование, именуемое «израильский менталитет», впитало в себя, как историю еврейского народа, гак и его «географию», принадлежность Востоку и Западу.
Послушаем Бердяева:
«Всякая народная индивидуальность, как и индивидуальность человека, есть микрокосмос и поэтому заключает в себе противоречия.
Ради детей страну надо было срочно менять. И ее меняли — как могли, как получалось… Пока родители строили, дети росли. Они говорили на иврите, у них были общие игры и общие думы, одинаковые автоматические винтовки и шнурованные ботинки единого образца. У них были свои кумиры, свои настоящие кумиры — простые парни из нашего двора, сумевшие вскарабкаться на вершину, парни из плоти и крови, а не те призрачные тени, которыми бредили их отцы. У них было общее прошлое и общее настоящее. И уже казалось, что страна вот-вот успокоится, приладится к мерному шагу молодых, подхватит мотив, который они насвистывают по дороге в паб, и хаос сгинет под натиском гармонии.
Так всем казалось.
И тут появились мы».
«Мы», как понятно, это более полумиллиона «русских», которые сделали очень разный Израиль еще более разным…
Фрагментарность, мозаичность Израиля отражается и на состоянии общественного сознания, и на израильском менталитете. Это некое весьма аморфное, зыбкое, внутренне противоречивое образование, именуемое «израильский менталитет», впитало в себя, как историю еврейского народа, гак и его «географию», принадлежность Востоку и Западу.
Послушаем Бердяева:
«Всякая народная индивидуальность, как и индивидуальность человека, есть микрокосмос и поэтому заключает в себе противоречия.