JК
Фирма :: Рыбин Алексей
Страница: 170 из 513По верху, там, где преобладал красный цвет, Толик небрежно разбросал тузов, дам и валетов, а в центре, где на картине обозначались табуретки и диван, «рассадил» шестерок, семерок и остальную мелочь.
Боян отошел в сторонку, посмотрел на свое детище и, сравнив с произведениями Алжира, понял, что его работа ничуть не хуже. Толик забил еще папироску, выкурил ее и уснул…
Леков ушел через трое суток. Не сказал ни слова, хлопнул Толика по спине, взял свою гитару и, шаркая ногами, удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь.
«Депресняк напал, — подумал Боян, уже искушенный в причудах творческих личностей. — Ничего. Оклемается».
Он посидел на диване, убрал со стола остатки конопли и, как выяснилось минутой позже, сделал это очень вовремя.
Дверь открылась — кто-то отпер замок своим ключом, — и в прихожей послышались мужские голоса.
— Алжир! Это ты? — крикнул Толик. Он поднялся с дивана, но тут же сел снова. По его спине пробежал неприятный холодок.
В комнату деловым шагом вошел молодой мужчина. Едва завидев его, Толик сразу определил: «Мент. Или гэбэшник».
Что-то неуловимое было в облике молодого широкоплечего парня. Неуловимое, но весьма узнаваемое и весьма прозрачно намекающее на его принадлежность к органам правопорядка. То ли спортивная осанка, то ли быстрый острый взгляд внимательных глаз, то ли слишком уж аккуратная короткая стрижка, а скорее всего, совокупность этих деталей.
Вслед за таинственным и излучающим почти видимую опасность гостем вошли еще двое — эти были постарше и имели не столь угрожающий облик. Обыкновенные мужики. Судя по их костюмам — не из бедных.
Боян отошел в сторонку, посмотрел на свое детище и, сравнив с произведениями Алжира, понял, что его работа ничуть не хуже. Толик забил еще папироску, выкурил ее и уснул…
Леков ушел через трое суток. Не сказал ни слова, хлопнул Толика по спине, взял свою гитару и, шаркая ногами, удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь.
«Депресняк напал, — подумал Боян, уже искушенный в причудах творческих личностей. — Ничего. Оклемается».
Он посидел на диване, убрал со стола остатки конопли и, как выяснилось минутой позже, сделал это очень вовремя.
Дверь открылась — кто-то отпер замок своим ключом, — и в прихожей послышались мужские голоса.
— Алжир! Это ты? — крикнул Толик. Он поднялся с дивана, но тут же сел снова. По его спине пробежал неприятный холодок.
В комнату деловым шагом вошел молодой мужчина. Едва завидев его, Толик сразу определил: «Мент. Или гэбэшник».
Что-то неуловимое было в облике молодого широкоплечего парня. Неуловимое, но весьма узнаваемое и весьма прозрачно намекающее на его принадлежность к органам правопорядка. То ли спортивная осанка, то ли быстрый острый взгляд внимательных глаз, то ли слишком уж аккуратная короткая стрижка, а скорее всего, совокупность этих деталей.
Вслед за таинственным и излучающим почти видимую опасность гостем вошли еще двое — эти были постарше и имели не столь угрожающий облик. Обыкновенные мужики. Судя по их костюмам — не из бедных.