Дневник матери   ::   Нефедова Нина Васильевна

Я повысила тон:

– Отдай сейчас же!

Лида рванула куклу из рук Юры и со злобой крикнула:

– Не отдам! Что он девчонка, чтобы играть в куклы?! Я протянула руку, чтобы взять эту злополучную куклу, у которой голова уже болталась на ниточке, но Лида крепко держала её и не думала с нею расставаться.

Что было делать? Не отнимать же силой? И так я уже чувствовала, что становлюсь смешна в этой сцене. Как можно спокойнее я сказала:

– Можешь оставить эту куклу себе. Юре купим новую. И вышла из комнаты.

Не дёшево досталось мне это спокойствие. Поведение Лиды меня глубоко задело. Я стояла у окна, вглядываясь в тёмную непогодь за стеклом, где в свете качающихся фонарей гнулись деревья, прислушивалась к визгливому царапанью ветки по стеклу и думала: «И это тот ребёнок, которого я ждала с таким благоговением, с таким трепетом, как всякая мать ждёт своего первого ребёнка. Это та Лида, дав жизнь которой, я, двадцатидвухлетняя мать, умирала от родильной горячки, когда так хотелось жить! Это та самая Лида, за которую я шесть долгих недель боролась день и ночь, когда она болела скарлатиной и была признана врачами безнадёжной». Да, это та самая Лида… Горько было мне…

Пока я стояла у окна, предаваясь горестным размышлениям, Лида и думать забыла о ссоре. Она вошла в комнату и, точно ничего не произошло, стала рассказывать о том, как у них в классе на уроке истории одна девочка сказала вместо «князья-бароны» «князьябараны».

– Правда, смешно, мама?

Я промолчала, а Лида, не замечая моего нежелания говорить с нею, продолжала болтать.

– Лида! Мне неприятно говорить с тобой. Уйди!

– Ну и не надо! – осевшим вдруг голосом ответила Лида и тихонько вышла.

Но не в её характере было молчать долго.