Дневник матери   ::   Нефедова Нина Васильевна

Когда Иван Николаевич нездоров, а боле ет он в последнее время часто – следы контузии на фронте, – они ходят сами не свои. Вот когда действительно тишина наступает в нашей квартире. Достаточно той же Оле неосторожно двинуть стулом, как Валя или Юра коршуном налетают на неё:

– Лелька! Ты что забыла, что папа болен?! Лучший кусок за столом, лучшая постель в доме, лучшее место в кино, когда мы отправляемся туда всем семейством, принадлежат папе (и маме, конечно!). Со своей стороны, и отец не сядет за стол, не осведомившись: «А дети все ели?»

Одно время у нас трудно было со сладким, и забавно бывало слышать препирательства Оли с отцом:

– Папа, это твоя конфетка, – говорила Оля, пододвигая отцу конфету, оставшуюся от чая.

– Нет, Оля, я свою съел… Это твоя конфета, возьми!

После того как конфета несколько раз перекочёвывала от Оли к отцу и обратно, она оставалась лежать на столе нетронутой. Ибо на печальном опыте Оля убедилась, что если она, соблазнившись, уступит папе, ей не будет пощады от остальных ребят:

– И не стыдно?! Папа бы взял конфетку, если бы ты не съела! Ну до чего наша Лелька жадная!

Когда я думаю об этой отличительной черте Ивана Николаевича – прежде всего заботиться о детях, а потом уже думать о себе, мне на память приходит один случай. Как-то летом мы ехали на пароходе до Перми. На одной из пристаней в третий класс села семья: отец, мать и пять человек детей, из которых последний был ещё грудным.

Дети были неряшливо одеты, с бледными унылыми лицами, как будто они уже ничего хорошего от жизни не ждали.