Страница:
103 из 139
Ох, как она ненавидела в такие минуты всю эту нечисть — и толстого немца, и фальшивых маленьких людишек, пребывавших при Советской власти где-то в невидимках, а ныне переметнувшихся на сторону врага, всех этих крызиных, всю эту нелюдь, как метко окрестил их однажды партизанский мудрец Денисыч! У них даже и имен-то не было обычных, человеческих, а все какие-то прозвища. И как она была горда тем, что на каждого такого Меченого, Мишку Кривого или Олексю Смурого приходятся тысячи, сотни тысяч честных людей, оставшихся верными Родине, несмотря на все испытания и муки. Многое передумала за эти недели Надя. Только теперь она могла сказать про себя, что стала действительно взрослой, научилась быть взрослой .
— Ну-те-с, как чувствует себя гражданка Надежда Степановна? — обратился как-то к ней Крызин и почти отскочил, подался назад, увидев ее горящий взгляд. — Тэк-с, тэк-с. Все еще не обломались, моя красавица?
«Моя красавица» — это стало его обычной формой обращения к ней. И оказалось, что то была вовсе не издевка, вернее, не только насмешливость злобного паясничающего существа. Со временем страшный истинный смысл открылся Наде: Крызин был неравнодушен к ней. Он берег ее для себя!
Любовь негодяя — что может быть отвратительнее и постыднее для девушки? Да и можно ли было называть это любовью — таким чудесным, чистым, светлым словом?
Сделанное открытие повергло Надю в такой ужас, что в порыве отчаяния она стала искать способ разом покончить со всеми переживаниями, освободиться от всего. Но вскоре в ней заговорил другой голос, ей стало стыдно, приступ малодушия прошел.
… Это правда, что страдания закаляют.
|< Пред. 101 102 103 104 105 След. >|