Яранг - Золотой Зуб   ::   Рябинин Борис Степанович

К счастью, летчик проделывал этот путь уже не раз, хорошо знал трассу, умел использовать и туманы, и набежавшее облачко, и даже прижиматься к лесу, хотя соприкосновение с последним не обещало ничего хорошего.

Странно, но успокаивающе действовала мысль, что где-то в кромешной тьме летит второй самолет и в нем тоже два пассажира: боец и собака — вторая группа специального диверсионного отряда, направляемого в помощь партизанам. Их нарочно перебрасывали порознь, чтоб меньше риска. На земле они соединятся.

Ощутимо поддувало, но не в лоб, а почему-то сзади, словно встречный ветер, оставшись за хвостом самолета, поворачивал на сто восемьдесят градусов и снова спешил забежать вперед.

Земля молчала. Только дальние зарницы, порой сливавшиеся в зарево, напоминали, что фронт бодрствует круглосуточно, что у войны не бывает выходных. И даже ночь не способна уменьшить ожесточение сторон. Напротив! Как раз под покровом ночи осуществлялись самые дерзкие замыслы.

Внезапно самолет швырнуло в одну сторону, в другую; был момент, когда казалось, что он полетел носом в бездну и уже ничто не спасет его; справа, слева оглушительно лопались снаряды зениток, выхватывая из мрака то крыло, то борт; война обрушилась на У-2 всей своей дьявольской злобой и мощью, завыла, загрохотала, заревела, пытаясь схватить, смять, испепелить, уничтожить, швырнуть наземь; потом все прекратилось так же мгновенно, как началось. Пилот спикировал к земле, опять она, спасительница, укрыла их. Огненная полоса — фронта осталась позади. Можно перевести дыхание…

— Испугался, дружище?

Алексей не узнавал своего голоса. Какой-то сдавленный, чужой.