Эти настоящие парни   ::   Белаковский Олег Маркович

Мне вдруг показалось, что Севка очень голоден.

– Слушай, у меня тут есть кое-что с собой.

Он вопросительно посмотрел на меня. Тут же, на ступеньке, мы разломили с ним полбуханки. Он разделил свою долю еще раз пополам и стал есть медленно, тщательно прожевывая. Он действительно хотел есть, и, как я уже понимал, последние дни ему приходилось туго.

Севка почему-то снял кепку, стал мять ее в руках. Ветер трепал чубчик совсем так, как трепал его на льду, когда Бобер несся наперерез мячу. Что-то на мгновение перехватило горло.

– Так как там у нас? – снова спросил я.

Бобер молчал. Смотрел на спешившую мимо нас толпу, на все эти мешки, чемоданы, на детей, укутанных в женские платки, на черную пасть вокзала, поглощавшую людской поток.

Ответил, так и не повернув головы, словно стыдясь посмотреть в глаза:

– Завод эвакуируется.

– Куда?

– Точно пока не знаю.

– Ваши едут с заводом?

– Конечно, куда отцу без него…

– А ты?

– Тоже с ними.

Он уже казался мне таким же, как и раньше. Только вот впали бледные щеки, и голос был тусклый, погасший. Он комкал в руках кепку и время от времени проводил широкой ладонью по волосам, но упрямый чубчик все равно продолжал стоять торчком.

– Неохота уезжать, – после долгой, тяжелой паузы произнес он. Потом поднял голову и оживился: – Но там все равно долго не пробуду. Подамся на фронт.

Сидя рядом с Бобром, я все еще был там, дома.