Карточные фокусы   ::   Карташкин Анатолий Сергеевич

Ну, а выбираясь из мадагаскарской глубинки, Казнев даже наверняка посмеивался над беднягами, брошенными закрывать фокусную амбразуру – уж они-то явно окажутся неспособными на ответный ход, ибо престидижитаторское мастерство отнюдь не достигается прослушиванием краткосрочных курсов. Что чуть позже и подтвердилось – проявленная поначалу активность новорожденных мистификаторов сразу увяла на корню, и ответного удара не последовало. Де Вилье опять был на седьмом небе от радости, а Пикерсхилл, по-видимому, чертыхался, но аккуратно – чтобы его богохульные фразы не достигали ушей безвинно опростоволосившихся миссионеров-протестантов.

Когда вернувшийся с задания Казнев заглянул к Ранавалуне, он сразу понял, что королева провела несколько бессонных ночей.

– Я не знаю, что со мной творится, – с трудом произнесла она. – Не знаю, что мне следует делать, как поступать.

Казнев остро почувствовал к ней жалость, ощутил собственную вину – в конце концов именно он возмутил ее душу, заставив мечтать о мираже. Но мог ли он сознаться в этом, мог ли объяснить свою игру? Он прибыл в эти дикие болотистые места словно человек с другой планеты – блистательный, неотразимый. Он уверил Ранавалуну, что существует другой мир, легкий и прозрачный, и она, никогда не покидавшая этого туземного острова, вдруг ощутила сияние того мира, и ей страстно захотелось оказаться там. А единственной нитью являлся он, Бернар-Мариус Казнев.