Книга воды   ::   Лимонов Эдуард

А если он живёт в России, то тоже ничего хорошего... Я-то сижу в тюрьме.

В Одессе плавился под ногами асфальт, нестерпимо сияло солнце. И над Одессой было такое супер-мощное глубокое огнедышащее небо, что я почему-то вспомнил двух человек: комбрига Котовского - убийцу и каторжника, и генерала Слащова, кокаиниста и ницшеанца - рубаку, оба они захватывали этот город. Мы поехали в глубину Одессы, где в еврейском дворике как в деревне жила масса евреев и все родственники нашего. Мы ели там хамсу и пили водку, а потом, взяв вёдра, банки, вишню, водку, селёдку, вареники, простыни и детей поехали к морю, где был день Рыбака, и у еврея была хибара среди других хибар. Сумки свои с опасной начинкой мы взяли с собой и они мирно лежали среди утвари добрых евреев.

Я выпил бочку вина и водки. Я съел всю хамсу Одессы. Я сфотографировался на фоне пляжа со всеми еврейскими девушками. Я не был пьян, я был счастлив. Чёрное море было великолепным, ослепительным, солёным как бочка с селёдкой, Влад говорил с евреями о Высших материях, то есть о Жириновском. Сумки лежали. Вечером мы отбыли в Москву в служебном купе брата нашего еврея, - бригадира проводников. Добрались благополучно.

Самое невероятное, что волею обстоятельств синяя сумка эта стоит сейчас под шконкой на которой я сижу в Следственном Изоляторе Лефортово.

Адриатическое море / Устье реки Каришницы

Мы вышли к нему с отрядом военной полиции, спустившись с каменистых плато, где находились сербские позиции.