Книга воды   ::   Лимонов Эдуард

Но к ключу от номера приложились сами собой человек пять - семь питерских активистов. Всё это кончилось поздно ночью, и мой суровый ангел лежал одетый на второй постели в номере, и смотрел телевизор. Я сел рядом с ней, когда все ушли.

"Ты пьян" - сурово сказал ангел. "Настик" - сказал я, "Я никогда не бываю пьян, я вынужден был провести этот вечер с питерскими "штурмовиками", как они сами себя называют. Большая часть уже даже не участвуют в работе партии, но в своё время они много сделали для становления партии. Я не мог их оттолкнуть".

"Потому ты с ними напился", - сказал злой ангел и брыкнул ногами, недвусмысленно спихивая меня с её постели. Все попытки примирения оказались напрасны. Я уснул один на моей постели. Засыпая, слышал как она зло посапывает.

Утром я предложил ей сбежать, пойти побродить по городу одним. К 18 часам была намечена несанкционированная демонстрация у стены плача, у Гостинного двора, у самого выхода из метро. Я рассчитывал явиться прямиком на демонстрацию.

В мае в Европе всегда холодно. Не только в России. Я наблюдал ежегодный холод в Париже, дав распуститься каштанам, холод неизменно спускается на столицу Франции где-то в середине мая или в конце, и стоит несколько недель. В Питере было холодно. Брезентовые брючки, английские сапоги, трогательная рубашечка завязанная у горла, кофта, беретик, волосы. Когда ей было 16 лет, ей давали одиннадцать, впоследствии тринадцать. А она была punk с первого класса, её втянул в движение старший брат, на четыре года старше её.