Книга воды   ::   Лимонов Эдуард

Бронза и медь были надраены, всё что белое выглядело разительно-белым, в крайнем случае - ярко-белым. Кто был ответственен за появление бутылки коньяка, я давно не помню. Кажется юный кудрявый верзила Сашка, он был тогда лауреатом Премии Комсомола, считался восходящей звездой харьковской поэзии, на нем был светский налёт, на Сашке. Мы пили коньяк с лимоном, капитан-инструктор с лёгкостью ронял магические имена портов Мирового океана: порт - Скид, помню не покидал эфирное пространство вокруг нашего стола. Я был очень горд сидя между двумя морскими волками, я наслаждался. Говорил я мало, но замечал многое.

Между тем, наш утюг теплохода стало сильно закачивать. И мы, предводительствуемые разогретым капитаном отправились в рулевую рубку. Там нас не ждали, но приняли радушно. Рулевой вспотел от напряжения, оказывается штормило уже к четырём баллам. Через четверть часа шторм достиг всех пяти. Светлогрушёвые волны, как в стакане газировки, время от времени омывали стены рулевой рубки. Поверхность Азовского моря кособоко появлялась в различных ракурсах на стекле. Однажды оно появилось под 90 градусов, ей-Богу, правда.. То есть наш утюг сдвинулся и море сдвинулось и получилось, что мы как бы вертикально идём ко дну. Но не пошли, ужас длился мгновение. Это был первый шторм в моей жизни. Я обнаружил: первое: что я не подвержен морской болезни. Второе: я всё ждал, что о стекло рубки хряпнется кальмар или осьминог, чего не случилось. Третье: море в шторм и после шторма пахло как бочка с огурцами.