JК
Книга воды :: Лимонов Эдуард
Страница: 48 из 237Один случился на Новый год, то ли с 1985 на 1986, то ли с 1986 на 1987, мы праздновали его у Жоэля, и присутствовали все персонажи интриги: я, Фанни, хитрый маленький Жоэль, Жанна плюс многие французские актрисы, актёры и пьяная Наташа в чернобурке.
Как бы там ни было, мы лежали на песке Южной Бретани. Наташа вертелась и злилась, то песок к ней прилипал, то солнце вело себя не так, как следовало. Погода в Бретани переменчива, солнце довольно быстро исчезло за тучами. Появился Жоэль и предложил совершить прогулку в Понт-Авен за рыбой. Я охотно встал и отправился с Жоэлем. Наташа Медведева приглашённая с нами, просьбу отклонила. Жоэль был откровенно рад и довольно пыхтел впереди в своих шортах, раздвигая мокрые ковыли - Наташка была откровенно too much для его темперамента, в ней было слишком много отрицательной энергии. Когда он говорил "Наташа", делая ударение на последнем слоге, на губах его появлялась мистическая улыбка. Вообще он явно мирился с Наташей только из-за меня. Мой первый роман он считал гениальным, а у гениев, очевидно, думал он, вздыхая, бывают свои причуды, и, увы, отрицательные тоже.
В Понт-Авене Жоэль показал мне забор, ворота, и калитку, те самые что фигурируют на картине Гогена "Добрый вечер, г-н Гоген": там изображён силуэтом сам художник в шляпе и плаще, стоящий у этих ворот. Подразумевается, что он вернулся из дальнего странствия. Забор был розовый, отштукатуренный. Мы купили отличную рыбу и сквозь мокрые ковыли, при срывающемся ветре, вернулись.
Как бы там ни было, мы лежали на песке Южной Бретани. Наташа вертелась и злилась, то песок к ней прилипал, то солнце вело себя не так, как следовало. Погода в Бретани переменчива, солнце довольно быстро исчезло за тучами. Появился Жоэль и предложил совершить прогулку в Понт-Авен за рыбой. Я охотно встал и отправился с Жоэлем. Наташа Медведева приглашённая с нами, просьбу отклонила. Жоэль был откровенно рад и довольно пыхтел впереди в своих шортах, раздвигая мокрые ковыли - Наташка была откровенно too much для его темперамента, в ней было слишком много отрицательной энергии. Когда он говорил "Наташа", делая ударение на последнем слоге, на губах его появлялась мистическая улыбка. Вообще он явно мирился с Наташей только из-за меня. Мой первый роман он считал гениальным, а у гениев, очевидно, думал он, вздыхая, бывают свои причуды, и, увы, отрицательные тоже.
В Понт-Авене Жоэль показал мне забор, ворота, и калитку, те самые что фигурируют на картине Гогена "Добрый вечер, г-н Гоген": там изображён силуэтом сам художник в шляпе и плаще, стоящий у этих ворот. Подразумевается, что он вернулся из дальнего странствия. Забор был розовый, отштукатуренный. Мы купили отличную рыбу и сквозь мокрые ковыли, при срывающемся ветре, вернулись.